Непокоренные…
🙏🏻🥹💔
Уж точно за последний год Донецк стал злее. Вот той, самой пронзительной, кромешной, праведной яростью, которая способна стать рычагом, чтобы перевернуть весь мир. Это чувствуется в истерзанных осколками стенах, в руках плачущих людей, в летящих из окопов окурках. Такой может быть злость человека, у которого только начали заживать раны, а кто-то снова привязывает его к столбу, чтобы медленно, методично, с наслаждением проводить скальпелем по рубцам. Такой может быть злость избиваемого толпой подростка, когда от разбитого лица уже отслаивается плоть, а тебя всё месят и месят тяжёлыми сапогами. Такой может быть злость солдата, перед которым раскалёнными лезвием ножа выжигают глаза его товарищу.
Донецк постарел. Теперь, это уже хромающий юнец с седыми волосами и глубокими морщинами. И постарел он не от времени, а от боли. От зажмуривающихся в темноте глаз при звуках прилетающих по мирным кварталам ракет. От стиснутых солдатских кулаков на похоронах. От молитв под запуски ПВО. От держащихся за руки подростков, один из которых истекает на остановке кровью. От горящих заживо в маршрутках людей, решивших в обед заскочить в магазин. От разорванных на куски детей, не добежавших до подъезда с детской площадки. От надежд, которые уходят с каждым проезжающим мимо Уралом, и от взглядов, которые бросают едущие в его кузове мужички с белыми повязками.
В Донецке сейчас — время злых. Взглядов. Тротуаров. Надежд. Может быть, об этой злости кто-то в будущем будет сожалеть. Но сейчас, сегодня, в эту самую минуту, сотни тысяч человек хотят огня. Огненного ангела, который безостановочно шёл бы за закат солнца, и выжигал каждого, кто смеется над болью Донецка. Каждого, кто причастен к текущей по его улицам крови мирных людей. Каждого, смеющего говорить «Донецк — это Украина». Чтобы слово «Донецк» застревало в их гортанях и перекрывало дыхательные пути. Злость, к которой нельзя привыкнуть через шутки. Первородная, как горящие в терриконах куски угля.
Завтра эта злость остынет, станет не столь явной и произносимой вслух. Просто ляжет рваной морщиной душевных годовых колец и впечатается в память. Ведь придёт время, когда каждый застрявший в памяти осколок нужно будет переплавить в домнах. Вот тогда и понадобится уголь памяти. Не угасающий уголёк.
Егор Воронов
(фото — «Донецкий стрингер»)
Сгиньте твари сатанинские!..
Ассоциация...
«Пусть ярость благородная...»
Священная война, В. Лебедев-Кумач, 1941
После зверского обстрела Донецка 28 апреля. Из рассказа врача-травматолога.
«Двух человек к нам привезли с ранениями, несовместимыми с жизнью. У одной женщины были оторваны ноги и страшная рваная открытая рана брюшной полости. Большая кровопотеря. Сильно травматизированные ткани, фактически, внутренности выпали. У второй пожилой женщины тоже были тяжелейшие ранения. Спасти было уже невозможно, реанимационные мероприятия оказались безуспешны. Ещё один поступивший после обстрела тоже сейчас находится в тяжелом состоянии, и у него ранения в ноги и живот.
В тот момент, когда мы начали приём пострадавших и готовились к операциям, начался обстрел больницы. Стены ходили ходуном, корпус прыгал будто мячик, летели осколки, сыпались стекла и как копья летели в разные стороны. В одной из операционных под удар попала доктор-анестезиолог, у неё ранение в голову, сейчас она находится в реанимации отделения нейрохирургии другой больницы. Врачи и медперсонал старались спасти пациентов. Кто-то на каталках увозил пациентов в подвал, кого-то просто прикрывали своим телом. Когда был в коридоре и помогал с эвакуацией, услышал крик из соседней операционной и бросился туда.
На столе лежал пациент, подключенный к аппарату ИВЛ. Осколки, видимо, повредили стол и из креплений выпали болты. Хрупкая женщина из последних сил удерживала операционный стол, который разваливался, и старалась удержать раненого, который не мог дышать самостоятельно. За окном раздался ещё взрыв, но уже чуть дальше, снаряд на этот раз не попал прямо в корпус. Бросился помогать коллеге, с трудом вернули устойчивость столу, проверили пациента. Потом прибежали медсёстры и мы все вместе справились. Фактически, наш раненый в этот жуткий день был спасен дважды.
Как этот стол с ним смогла удерживать женщина, до сих пор не понимаю. Но все мы были на адреналине. Не паниковали, не струсили, делали, что положено. После обстрела осмотрели помещения. Часть операционных получила повреждения, как и помещение с аппаратом МРТ.
Через травмпункт 28 апреля, когда и случился массированный обстрел Донецка, тоже прошли десятки раненых, там их быстро сортировали и оказывали помощь. С дежурства вернулся поздно – по времени и накалу обстановки оно мне показалось вечным. Толком отдохнуть не получилось. 29 апреля в больницу вновь везли раненых дончан после очередного варварского обстрела».
Источник: Марина Харькова, ВК.